Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Конечно, приглашение Деодато было вызвано не только готовностью печь какие угодно пирожки, но и мастерством нагнать жути. Рука второго пилота, тщетно протянутая к болтающейся в воздухе кислородной маске, стала одним из самых леденящих воспоминаний детства – как и днище глиссера-убийцы, накрывающее слишком любопытных туземных рыбаков. Для нашего проката фильм был подлинным брильянтом: дешев, жуток, небрезглив, аляповат в изображении США («американскость» нагнетали средствами прибалтийских киностудий: словом Hotel на каждом перекрестке, панорамой небоскребов за окном, англоязычным постером с пунцовыми губами и пробегом эпизодических негров по коридору), а главное – живописует диверсию безымянного американского перевозчика против европейских конкурентов. Особенно преуспел режиссер в выборе мишени клеветнических измышлений. Приведись ему бодаться с Ту-144, он бы скоренько усоп в монтажной от передоза спагетти: советская сторона защищала свой коммерческий интерес куда успешней англичан с французами.
Лажанул он всего единожды. Ориентируясь на самые сливки, «Конкорд» выдерживал люксовые нормы комфорта, предусматривающие среди прочего обслуживание только стюардами мужского пола. Так что линия с выжившей стюардессой была липой с начала до конца – о чем режиссер эконом-класса, заведомо никогда не летавший «конкордом», мог и не знать. Мы, клиенты «Аэрофлота», – тем паче.
«Сто дней в Палермо»
Италия, 1984, в СССР – 1985. Cento giorni a Palermo. Реж. Джузеппе Феррара. В ролях Лино Вентура, Джулиана де Сио, Стефано Сатта Флорес. Прокатные данные отсутствуют.
В мае-82 победителя «красных бригад» генерала далла Кьезу назначают префектом Палермо посреди второй мафиозной войны. Генерал проводит: чистку префектуры от лиц, чьи родственники привлекались к суду; контроль крупных транзакций в долларах и швейцарских франках за последние три года; ревизию дотаций-инвестиций во все островные компании; закон об отмене налоговых привилегий… Список длиннее, чем жизнь генерала. В сентябре того же года его с женой «фиат» по дороге из гостей превращают в решето огнем с нескольких машин и мотоциклов.
Среди общего спада и безветрия 70-х новости из Италии напоминали фронтовой бюллетень. Добрым тоном у пикейных жилетов было знать имена Личо Джелли, Микеле Синдоны, Пио ля Торре, Чезаре Террановы, Сантильяны, Пекорелли, Косты, Фальконе – убитых и убийц, мафиозных банкиров и первых лиц масонской ложи П-2, стоящей за большим национальным террором. И конечно, легенду корпуса карабинеров – генерала Карло Альберто далла Кьеза, убитого на сотый день пребывания в должности сицилийского полицмейстера. В каше левого террора, клановой войны, бизнес-разборок и политических ликвидаций только советские конспирологи могли искать единый центр зла, комбинируя мафию, масонов, Андреотти и Березовского в некого сторукого демона нестабильности. Генерал в спрута не верил, сворачивая головы криминала по одной: успешный разгром левых радикалов и привел его на Сицилию, где дрались уже без всякой оглядки на Рим, церковь, суд и государство.
Фильм бодро стартовал с пяти убийств: комиссара, журналиста, супрефекта, прокурора и депутата левых сил – представителей основных групп риска в дни, когда ситуация срывается с катушек. Газеты, скрывающие револьвер, летели на тротуар, ноги расстреливаемых в судороге вышибали лобовое стекло, кровяная сыпь сеялась на пирожные в витрине.
Генерал, как Ермолов на Кавказ, явился в дикий край и начал строить сицилийскую вольницу голосом Джигарханяна. Арестовывать счета, изымать платежки, сдвигать собственный стол от окна из зоны обстрела. Высочайшего пилотажа деянием Кьезы по сей день считают единовременный арест четырехсот мафиозных бойцов во время полуфинала футбольного чемпионата-82. Брать всех следовало одним хапком, чтоб не успели созвониться и расползтись – и притом чтоб все были дома. Полуфинал Италия – Польша – вероятно, единственное событие, заведомо способное пришпилить нацию к телевизорам. Чемпионат и без того был эпохальным: впервые засиявшая звезда Марадоны, суперигра Платини, джентльменский стиль капитана немцев Руменигге и драматичнейший полуфинал-2 Франция – ФРГ[11] вышли за рамки футбола и намертво впечатались в историю века. В рациях полицейских бригад тараторка комментаторов начисто забила приказы руководства – именами Росси, Тарделли, Бонека, Смолярека, лысого Гжегожа Лято колыша сердца мужчин с хорошей памятью. Италия в тот раз победила, мафия в тот раз проиграла; 40–50 человек в клетке судебного зала были еще для нас новинкой.
Аресты, вероятно, сыграли свою роль в судьбе генерала. Снимая по сути документальную хронику, Феррара умело гнал напряжение: число убитых с начала года приближалось к сотне, и каждую новую жертву газеты сопровождали зловещим счетом на первой полосе: 92… 95… 98… Многоточия укрупнялись и рифмовались с моргающими светофорами, фото перевернутых мотороллеров, очков в луже крови, осыпанных лобовых стекол и лиц, поуродованных картечью, пестрели на витринах. Одним из самых отталкиващих кадров 80-х стало разрезание гигантской русалки-торта на загородном пикнике в миг, когда решение принято и киллеры уточняют маршрут.
Война, как и любая другая, закончилась пару лет спустя переизбранием верхушки мафии на континенте и частичным переделом сфер. Италия продолжила выбирать на высшие посты авторитетных мужчин, а потом годами обвинять их в левых контрактах и покраже младенцев. 80-е там сейчас вспоминают, как у нас 90-е: ну да, воевали, давно дело было. «Знал я вашего далла Кьезу, – сказал мне Дамиано Дамиани во время визита в Москву. – Вызвал меня как-то в префектуру и битый час пилил, что в последнем фильме Франко Неро играет офицера карабинеров, а спагетти жрет, как свинья. Поклеп, мол, на светлый милицейский образ. Зануда был редкостная, между нами говоря».
«Укрощение строптивого»
Италия, 1980. Il bisbetico domato. Реж. Франко Кастеллано, Джузеппе Моккия. В ролях Адриано Челентано, Орнелла Мути. Прокат в СССР – 1983 (56 млн чел.)
Балованная принцесса стучится на ночь глядя к уединенному сычу, рассчитывая на дюжину перин с горошиной, чтоб вдосталь накривляться поутру. А ей дают ключ от чулана, лопату для навоза и пластмассовым ведром по кумполу – так обычно и начинается любовь большая и чистая. Битва полов, спроецированная на извечную распрю томной обедневшей аристократии с житейским хамством новых безродных денег. В детстве не приходило в голову, что у Стрекозы с Муравьем может образоваться вполне достойное потомство.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
